В моей скромной домашней библиотечке — десяток приключенческих повестей. Их читают все соседи, книги переходят из рук в руки. Правда подвига, правда примера — вот что волнует нас в лучших произведениях этого жанра — жанра, бесконечно нужного читателю», — пишет А. Биргер из города Коростень на Житомирщине.
«Эти книги идут нарасхват, некоторые ловкачи даже стали перепродавать их из-под полы. Увидит юноша знакомую обложку из воениздатовской серии, сразу покупает, не заглядывая в книгу», — рассказывает М. Мудров из Ленинграда.
«Буквально каждый третий посетитель библиотеки, от начинающего читателя до людей, искушенных в литературе, просит: дайте что-нибудь о пограничниках, о борьбе со шпионами…» — делятся своими наблюдениями библиотекари из Ленинграда, Воронежа, Горьковской области.
Это строки из читательских писем, посвященных приключенческой и научно-фантастической литературе. В редакционной почте таких писем немало. Кого же увлекают книги о подвигах пограничников и полетах на луну, о суровых буднях милиции и романтических путешествиях в неизведанные края? Вот первые попавшиеся письма. Пишет школьник. Рабочий-инструментальщик. Офицер в отставке. Доцент университета. Домашняя хозяйка. Колхозный счетовод. Участник «громких читок в молодежном общежитии»… Без преувеличения можно сказать, что этими книгами интересуются все — стар и млад. Читательское внимание к ним исключительно высоко. По крайней мере, несравненно выше, чем внимание, проявляемое к проблемам приключенческой и научно-фантастической литературы нашими издательствами, нашей критикой…
Широкий отклик у читателей «Литературной газеты» вызвала опубликованная в № 70 за прошлый год подборка материалов под общим заголовком «Воспитывать, звать к подвигу!», где се своими раздумьями об этом важном и исключительно популярном жанре выступили В. Дружинин. О. Кожухова и М. Поступальская. Отзывов множество. Письма взволнованные, обстоятельные, порой довольно резкие. Отнюдь не все читатели и не во всем согласны с авторами статей. Москвич С. Белянинов, например, не склонен разделять положительного отзыва М. Поступальской о книге А. Адамова «Дело «пестрых» («Нужно было ярче показать, как самое население, комсомол ведут борьбу с преступностью и хулиганством, утвердить в художественном произведении необходимость и широкие возможности этой борьбы»). Лектор же магнитогорского отделения Общества по распространению политических и научных знаний Ф. Майорова на основании единичного факта с неоправданным пессимизмом ставит под сомнение весь жанр вообще («Мне пришлось познакомиться с читательской карточкой одного молодого парня, осужденного за участие в грабеже. В числе книг, которые тот читал, я не нашла ни классики, ни произведений, посвященных революционерам, зато вся карточка была заполнена современной детективной литературой»).
Однако подавляющее большинство читателей активно поддерживает основные положения, высказанные в материалах газеты. Некоторые успехи нашей приключенческой литературы не должны заслонить серьезных трудностей, переживаемых ею в последние годы. Нельзя мириться с тем, говорится в письмах, что требования к этому жанру у нас оказались явно заниженными. Нужно по-прежнему активно удовлетворять массовый читательский спрос на подобные книги, но при этом следует наглухо закрыть сюда дорогу безвкусице, унылому примитиву, ложной занимательности. Необходимо всемерно расширять тематику произведений. Всегда, в любом случае в их основе должны лежать значительные идеи, сильные характеры. При всей специфике жанра авторы обязаны решать приключенческие сюжеты подлинно художественными средствами.
В «золотом фонде» советской литературы приключений есть немало книг, завоевавших всеобщую любовь. Их число пополняется год от года. К широко известным произведениям, принадлежащим перу А. Толстого, В. Арсеньева, А. Гайдара, В. Обручева. С. Диковского и многих других, студент И. Рувннский из Севастополя считает необходимым добавить повести П. Нилина «Испытательный срок» и «Жестокость», а В. Шуйский, библиотекарь из Воронежа, — лучшие рассказы Л. Шейнина. Тепло отзываются читатели (В. Андреев из Калязинской МТС Калининской области и другие) о творчестве Александра Беляева. Массовые тиражи, которыми переизданы сейчас его книги, все равно пока не могут удовлетворить читательский спрос на произведения этого самобытного советского фантаста.
Никто не в силах преуменьшить достигнутое советской приключенческой литературой, умалить ее значение, пишет в своем большом и обстоятельном письме молодой журналист Г. Воинов (Казахстан). Однако при всем этом, продолжает он, у читателей и литературной общественности в последнее время появилась законная тревога за общее состояние жанра. Немало тут повинна литературная критика. Все еще немногочисленные рецензии и высказывания о современных приключенческих книгах нередко сводятся к механическому разбору «техники» произведений, к выискиванию сюжетных неувязок и поверхностных мотивировок. Если с этой точки зрения в книге все в порядке и вдобавок правильно уравновешены силы положительных и отрицательных героев, то такая книга объявляется «вполне приемлемой», «хорошей», «имеющей воспитательное значение». Авторов рецензий больше всего заботит, чтобы персонажи не оказались очень слабыми или чересчур сильными, чтобы положительный герой не действовал в одиночку и т. д. Таким образом, создается система литературно-технических канонов, своеобразных запретов и правил, соблюдая которые, писатель может создать «вполне приемлемое» произведение. Беда даже не в том, что эти правила существуют и действуют, а в том, что они становятся чуть ли не единственным требованием к приключенческой книге. Нет у критиков настоящей тревоги по поводу засилия штампов, не видно и особого желания разобраться в коренных особенностях произведений этого жанра. Появилось и появляется немало новых книг, но слабо заметен их качественный рост, мало нового в них с точки зрения художественного познания интереснейших областей человеческой деятельности.
Когда писатель в своей книге «интригует» от первой до последней страницы, ему некогда задумываться над правдой жизни. Конечно, изобретение загадок — тоже творчество, и оно связано с образным, художественным мышлением. В этом убеждаешься, читая произведения мастеров приключенческого жанра. Но у них загадка и ее решение никогда не были самоцелью, а служили лишь для заострения фабулы произведения, для придания сюжету занимательности, динамики. Самое важное для настоящего художника — показать людей, их характеры (в данном случае — в неожиданных и необычных обстоятельствах). Непременной чертой приключенческой книги должен быть призыв к борьбе, к подвигу. Но могут ли подвиги литературных героев служить примером для молодежи там, где писатель озабочен только схемой сюжета?
Возвращаясь к разговору о литературной критике, автор этого письма замечает, что пришла пора отказаться от попыток выделить «специфику» приключенческого жанра «в чистом виде». Понятие приключенческий жанр нельзя воспринимать как нечто абсолютно автономное. Его границы довольно условны, и стремление некоторых критиков отгородить приключенческую литературу от всех других видов писательского творчества является своеобразным формализмом. Кому нужны «чистота жанра», литературные перегородки, если они мешают глубокому, всестороннему отражению жизни? Надо звать к обогащению приключенческого жанра за счет его приближения к произведениям с социальной, производственной, бытовой тематикой. Надо чутко примечать каждую попытку писателя вырваться из ограниченного круга формальных требований.
Проблемам критики, разработке теоретических основ приключенческой литературы посвятили свои письма и многие другие читатели. Офицер запаса В. Комогуров (Киев) говорит о необходимости полно и обстоятельно раскрыть истинное содержание этого жанра. «Общаясь с трудящимися города как агитатор и пропагандист, — пишет он, — я не раз замечал, что даже те из домохозяек, которые раньше были редкими гостьями в агитпункте, под влиянием прочитанных повестей и рассказов о борьбе с врагами нашей Родины, начинали проявлять живой интерес к политической жизни. Хорошая приключенческая повесть — отнюдь не просто развлекательная вещь! Это сильное идеологическое оружие в наших руках… А что получается в литературной критике? Существуют писатели-«приключенцы», написавшие немало произведений, которые имеют широкое хождение в народе, а критики, словно сговорившись, не замечают их, не снисходят до глубокого анализа их творчества»…
Немало писем посвящено специально научно-фантастической литературе. Соглашаясь с В. Дружининым в том, что наши «писатели-фантасты пока довольно робко используют «машину времени», читатели стремятся обобщить недостатки, характерные для многих современных произведений. В. Фролов из г. Волхова высказывает по этому поводу мнение ряда своих товарищей из местной литературной группы. В иных научно-фантастических книгах, замечает он, поражает отсутствие или, точнее, «малое присутствие» настоящей крылатой мечты, настоящей мечтательности. Их подменяют практицизм, утомительные описания деталей, злоупотребление научной спецификой. В понятии «научно-фантастический» первая его часть («научно») стала неким фетишем. Упаси бог. если появится книга «просто фантастическая», — строгие ревнители правил от критики немедленно станут требовать возвращения жанра на научную платформу. А ведь главная задача фантастической литературы — вовсе не популяризация тех или иных научных истин (хотя и это важно). Пусть далеко не все предположения писателя сбудутся в грядущем, важно, чтобы его книга взволновала, вдохновила сегодняшнего читателя высоким полетом мечты…
Сходные мысли высказывает и недавний десятиклассник, ныне фрезеровщик одного из алмаатинских заводов тов. Расторгуев.
В. Головин в письме, присланном из Мурманской области, обращается ко всем современным писателям: следуйте примеру Алексея Толстого, которого мы знаем не только как создателя «Петра I» и «Хождения по мукам», но и как автора замечательной «Аэлиты»… Где еще у писателей-фантастов есть такие необъятные возможности, как в нашей стране! Где еще такое обилие тем, подсказанных действительностью, такое богатство жизненного материала! Только писатель, вооруженный марксистско-ленинским учением, способен действительно правильно и глубоко заглянуть в будущее, видеть пути развития общества, науки и техники… Автор письма критикует повесть И. Ефремова «Туманность Андромеды» (журнал «Техника — молодежи») за ходульность образов, перегруженность «наукообразной» терминологией, тяжеловесность языка. Значительные недостатки в этой повести подметили и другие читатели. Вместе с тем многие из них отдают должное автору за творческую смелость, с которой он взялся разрешать такую сложную тему, как покорение космоса…
В своих письмах читатели решительно протестуют против того, что некоторые писатели, увлеченные сюжетными перипетиями, порою пренебрегают самыми простейшими элементами достоверности, допускают в своих произведениях грубые, бьющие в глаза просчеты. Список ляпсусов, выписанных читателями из разных книг, необыкновенно велик. Вот только некоторые из них.
«…Когда я прочел в выпущенной Воениздатом книге В. Михайлова «Бумеранг не возвращается» о том, что некий преступник был осужден «согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года по ст. УПК ч. I» (и вспомнил, что никакой «ст. УПК ч. I» в этом Указе нет), когда столкнулся в повести В. Пеунова «Последнее дело Коршуна», изданной в Сталине, с таинственной должностью, якобы существующей в системе областной прокуратуры,— «следователь по уголовным делам», а затем с никому из юристов не ведомым «Вестником Верховного Суда», — я уже не стал распутывать дальнейших загадок этих приключенческих книг. Я просто понял, что авторы их, взявшись писать о юристах, не потрудились познакомиться с самыми простейшими и общедоступными вещами…» (Из письма помощника прокурора Черкасской области УССР Е. Малого).
«…Что может быть более захватывающим, чем драка на морском дне? Л. Самойлов и Б. Скорбин, авторы повести «Прочитанные следы», изданной ДОСААФом (Москва), описывают такое подводное сражение, в прах повергая не только одну из сражающихся сторон, но и наши представления о законах физики: «Алексей с дубинкой в руке делает несколько шагов наперерез диверсанту… Диверсант выхватывает кинжал, но Алексей с силой бьет по руке, и кинжал падает. Тогда диверсант, сгибаясь, ударяет водолаза головой в живот. Алексей… собирает все силы, с яростью бьет врага дубинкой по голове…» Физика побеждена!» (Из письма врача С. Рывкина, Алупка).
«…В книге А. Авдеенко «Горная весна» (Воениздат) неточности поочередно захватывают самые разные области человеческих знаний. Сначала физику: «Над трубой паровоза вековым деревом вырастал черный дым, смешанный с крупицами несгоревшего, унесенного из топки угля»… Простите, а что же тогда из себя представляет собственно «дым»? Потом — анатомию: «Сильные руки крепко обхватили его так, что затрещали ребра и грудная клетка»… Если ребра обосабливаются от грудной клетки, что же там еще могло «трещать»? Затем — геологию: «Каменица потекла шире… разливаясь по гранитному плитняку». Нет такого плитняка! Тут же попрана геоморфология: «Дорога вырвалась… на плоскогорье горного хребта…» Плоскогорье хребта? И это серьезно? И, наконец, русский язык: «Громада выдохнул дым из своей черной трубки в сторону Шатрова…» О, этот русский язык в некоторых приключенческих повестях!.. » (Из письма геолога В. Буданова, Памир).
«…Книга В. Иванниковой «Происшествие на Чумке» (Воениздат) полна такими языковыми перлами: «Николай, стоя рядом со свободным сиденьем, подпрыгивал на ухабах, что, впрочем, не мешало ему быть занятым своими мыслями. Он думал о Леночке и не мог не думать о только что закончившемся учебном походе. Погода держалась штормовая, поход был трудным. Что не сумел отмыть добела Николай, так это руки: в трещинки на коже ладоней, вокруг жестких желтых мозолей, всосалась чернота»… (Из письма Р. Нотова, Советская Гавань).
«…В книге В. Михайлова «Бумеранг не возвращается» встречается выражение: «трубчатый табак»… Как его объяснить?» — спрашивает москвич Г. Гуревич. А многочисленные письма, касающиеся серьезных недостатков в романе Н. Шпанова «Ученик чародея» (Воениздат), неизменно заканчиваются словами возмущения по поводу грубейшего искажения в этом произведении латышского языка.
Почему же, пишут читатели, в приключенческих книгах то и дело встречаешь подобные ляпсусы, небрежности, нелепые выдумки — чаще, чем в книгах любого другого жанра? Почему так невнимательны и либеральны редакторы, работающие над этими произведениями? Ведь не может же быть, чтобы и сами они считали свою работу некоей «второсортной», которую можно выполнять кое-как, без изучения материала, без знания языка?
Читатели, выражая надежду на скорое и решительное улучшение дел в приключенческой литературе, выдвигают конкретные предложения и пожелания. «Нужно настойчивей привлекать к работе в этом жанре ученых, новаторов, путешественников, бывалых людей, привлекать целые издательства, например такие, как Географгиз», — советует работник автоколонны тов. Лебединский из Пензы. «Сколько интересных и очень нужных молодежи романов и повестей может быть написано по мотивам биографий замечательных революционеров», — высказывает очень ценную мысль, наталкивающую на большой разговор, учитель Л. Карлинский из Павлово на Оке. «Необходим популярный, массовый ежемесячный журнал «Мир приключений». Приключенческой литературой должны заниматься все наши литературно-художественные журналы, в том числе и «толстые»!» — выражает общую мысль Г. Толкачев из Калининграда.
Поддерживая авторов статей, напечатанных в «Литературной газете», наши корреспонденты убежденно настаивают на том, что книги приключенческого жанра, идущие к массовому читателю, и в первую очередь к нашему юношеству, достойны самого пристального внимания, исключительно требовательного к себе отношения. Место советской приключенческой книги — на передовой линии боевой, целеустремленной литературы социалистического реализма. Эта книга призвана служить делу коммунистического воспитания, показывать романтику борьбы и устремленности в будущее, звать к подвигу.
Литературная газета. 1958. 30 января. С. 2.