“Братья, помолимся Господу Богу...” — Молвил суровый и мрачный монах, — — “Пусть Всемогущий укажет дорогу Людям в волнах. Слышите, ветер как воет и стонет? Слышите, море как грозно ревёт? Может быть, братья, там кто-нибудь тонет? В помощь зовёт? Немощен, стар я, но в бурю такую Я — незаметный и скромный монах, Надо признаться, о море тоскую В этих стенах. Мне монастырские стены порою Кажутся, право, скучны и тесны; Душу тревожат мне часто, не скрою, Мрачные сны. Много я видел и много я знаю... Брежу я золотом, кровью, вином... Всё, что в бессонную ночь вспоминаю, Кажется сном!... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Здесь вот, где эта обитель святая Прячется в скалах уж много веков, В море бродили пираты, как стая Серых волков. Был капитаном пиратов сам дьявол, Изверг со шрамом вдоль левой брови. Море повсюду, где только он плавал, Было в крови. Были пираты и дружны, и верны. Банду сплотили: суровый вожак, Золото, пьянство под крышей таверны, Кровь на ножах. Если когда-нибудь кто-нибудь в ссоре Их капитану петлёй угрожал, — Тот получал непременно и вскоре В спину кинжал. Жили пираты лет десять счастливо, Смело вскрывали с деньгами ларцы, Встретившись с ними, дрожали трусливо Всюду купцы. Деньги мы брали у них без возврата. Банда взломала немало кают... Стало известно: купцы за пирата Деньги дают... Вспомнив об этом, я, братья, зверею... Я не скрываю, в дни наших отцов Очень любили пираты на рею Вешать купцов. Голову в франках купцы оценили. Дорого стоил им грозный пират! Банду торговцы прощеньем манили, Кроме наград... Вызвало это в команде смущенье. Думали, — счастье большое идёт: Вместо веревки — свобода, прощенье Каждого ждёт. Я утомлять вас рассказом не стану. Скоро у многих — я прямо скажу, — Стали тянуться, грозя капитану, Руки к ножу. Бросил он как-то им золота слиток — “Голову я покупаю свою! — Это не будет иудам в убыток: Больше даю! Помните только: согласно поверью, Счастья, предавши, никто не нашёл”, — Он повернулся и, хлопнувши дверью, Быстро ушёл... Иноком стал он и море покинул... Воли теперь он навеки лишён...” — Тихо закончил монах и надвинул Свой капюшон. 07.11.1943.
(подготовлено В. В. Дубатоловым, прислано Д. Г. Наумовым)