Недавно И. А. Ефремов, учёный-палеонтолог и писатель, закончил научно-фантастический роман «Туманность Андромеды». В нём рассказывается о жизни далёкого будущего, о высокой технике.

…Звездолет «Тантра», которым командует Эрг Ноор, должен был пополнить запасы горючего — анамезона — на планете Зирде и отправиться дальше в Космос. Но на Зирде произошло несчастье. Взять горючее не удалось. «Тантра» повернула к Земле. Эрг Ноор сдал дежурство Пелу Лину, а тот допустил ошибку в управлении звездолётом. И вот «Тантра» летит по направлению к притянувшей её железной звезде. Это грозит гибелью…

О том, что случилось дальше с космическим кораблём и его экипажем, рассказывается в главе «В плену тьмы», которую мы начинаем печатать сегодня.



Рис. Л. СМЕХОВА.

Глава «В плену тьмы»

На широкой дуге указателя направления белая толстая стрелка медленно, но упорно сползала вправо — курс звездолёта изгибался вокруг железной звезды. Скорость падала, словно незримая верёвка волокла корабль к жуткому, невидимому для человеческих глаз светилу.

— Ингрид, что такое железная звезда? — тихо спросил Кэй Бэр.

— Невидимая звезда, погасшая, но ещё не остывшая окончательно или не разгоревшаяся снова. Она светит невидимым для нас инфракрасным светом и становится заметной через специальный электронный прибор лишь на сравнительно близком расстоянии.

— Почему же она железная?

— Все звёзды этого класса, какие сейчас изучены, содержат в своём составе много железа. Поэтому, если звезда велика, то её масса и поле тяготения огромны… Боюсь, что мы встретимся именно с такой…

— Что же теперь?

— Не знаю. Видишь сам, у нас почти нет горючего. Если не вырвемся, то наш корабль будет описывать вокруг звезды спираль и постепенно приближаться к ней… пока не упадёт.

Ингрид нервно дёрнула головой, и Бэр ласково погладил по руке.

Начальник экспедиции перешел к пульту управления и сосредоточился на приборах. Молчали все, не смея дышать, молчала и только что проснувшаяся Низа Крит, инстинктивно поняв всю опасность положения. Наивыгоднейший момент отрыва был уже рассчитан, медлить было нельзя, так как с большой потерей скорости звездолёту становилось всё труднее вырваться из цепкого притяжения железной звезды. Если бы «Тантра» не подошла так близко и Лин сообразил бы вовремя не тормозить, а уходить от звезды… Впрочем, какое утешение в этих пустых «если»!

Прошло около трёх часов, и Эрг Ноор наконец решился. Снова «Тантра» наполнилась невыносимой вибрацией анамезонных моторов. Ход корабля ускорялся. Час, другой… Страшное коричневое светило исчезло с переднего экрана, переместилось на второй. Незримые цепи тяготения продолжали тянуться за убегавшим кораблём, отражаясь в приборах. Третий, четвёртый час — и два круглых красных глаза загорелись над головой Эрга Ноора. Он рванул рукоятки к себе — двигатели остановились.

— Вырвались! — с облегчением шепнул Пел Лин.

Начальник медленно перевёл на него взгляд и покачал головой:

— Не знаю! Кончился анамезон!

— Что же делать?

— Ждать! Идёт борьба между тяготением звезды и скоростью «Тантры». Если звездолёт успеет отделиться и не потеряет скорости очень значительно, тогда мы подойдём к Солнцу настолько, что сможем позвать Землю. Правда, время путешествия возрастёт в несколько раз. Лет через тридцать мы пошлём сигнал… Энергии на это хватит…

— Тридцать лет, — едва слышно шепнул Бэр на ухо Ингрид. Та резко дёрнула его за рукав и отвернулась.

Эрг Ноор откинулся в кресле и опустил руки на колени. Молчали люди, тихо пели приборы. Другая, нестройная и оттого казавшаяся угрожающей, мелодия вплеталась в песнь настройки навигационных приборов. Почти физически ощутимый зов железной звезды, реальная сила её чёрной массы, гнавшейся за терявшим свою мощь кораблём.

Щёки Низы Крит горели, сердце учащённо колотилось. Девушке становилось невыносимым это бездейственное ожидание, в котором она чувствовала всю тяжесть бремени начальника экспедиции.

Один, другой, пятый… медленно проходили часы. Один за другим в центральном посту появлялись проснувшиеся члены экспедиции, начинали приветствия, умолкали. Число молчальников увеличивалось, пока все четырнадцать членов экспедиции не оказались в сборе.

Замедление полёта шло слишком быстро, «Тантра» не могла уйти от железной звезды. Возобновить борьбу звездолёт не мог. Забывшие о сне дежурные, забывшие о пище пробуждённые не покидали поста управления много тоскливых часов в которые курс «Тантры» всё более искривлялся, и, наконец корабль понёсся по первому далёкому витку неумолимой спирали. Судьба «Тантры» стала ясна каждому.

Внезапный вопль заставил всех вздрогнуть. Астроном Пур Хисс вскочил и взмахнул руками. Его исказившееся лицо стало неузнаваемым.



— Он, это он, — завопил Пур Хисс, показывая на Пела Лина — тупица, пень, безмозглый червяк!.. — Астроном захлебнулся, стараясь припомнить давно вышедшие из употребления бранные слова пращуров. Стоявшая рядом Низа брезгливо отодвинулась. Эрг Ноор поднялся.

— Осуждение товарища ничему не поможет. Прошли времена, когда ошибки могли быть намеренными. А в этом случае, — Ноор небрежно повертел рукоятками счётной машины, — как видите, вероятность ошибки тридцать процентов. Если добавить к этому неизбежную депрессию конца дежурства и ещё потрясение от раскачки звездолёта, я не сомневаюсь, что вы, Пур Хисс, сделали бы ту же ошибку!

— А вы? — с меньшей яростью выкрикнул астроном.

— Я — нет. Мне пришлось видеть недалеко такое же чудовище в 36-й звездной… Я виноват больше всех: надеясь сам вести звездолёт в неизученном районе, я не предусмотрел всего, ограничившись простой инструкцией!

— Как вы могли знать, что они без вас заберутся в этот район? — воскликнула Низа.

— Я должен был это знать, — твёрдо ответил Эрг Ноор, отклоняя дружескую помощь астронавигатора, — но об этом есть смысл говорить лишь на Земле…

— На Земле! — возопил Пур Хисс, и даже Пел Лин озадаченно нахмурился. — Говорить это, когда всё потеряно и впереди только гибель.

— Нет, впереди не гибель, а большая борьба, — твёрдо ответил Эрг Ноор, опускаясь в кресло перед столом, — садитесь! Спешить некуда, пока «Тантра» не сделает полтора оборота…

Присутствующие безмолвно повиновались, а Низа обменялась улыбкой с биологом — торжествующей, несмотря на всю безнадёжность момента.

— У звезды несомненно есть планета, я предполагаю — даже две. Планеты, как видите, — начальник экспедиции развернул вычерченную перед катастрофой схему, — должны быть большими и, следовательно, обладать атмосферой. Но нам нет необходимости садиться — у нас большой запас твёрдого кислорода. — Эрг Ноор умолк, собираясь с мыслями. — Мы станем спутником планеты, описывая вокруг неё орбиту. Если атмосфера планеты окажется годной и мы израсходуем свой воздух, планетарного горючего хватит, чтобы сесть и чтобы позвать, — продолжал он. — За полгода мы вычислим направление, передадим результаты Зирды, вызовем вспомогательный звездолёт, спасём себя и корабль…

— Если спасём… — покривился Пур Хисс, сдерживая загоревшуюся радость.

— Да, если спасём! — согласился Эрг Ноор. — Но это — ясная цель, и всем надо собрать силы для её достижения… Вы, Пур Хисс и Ингрид, ведите наблюдение и расчёты размеров планет; Бэр и Низа, вычислите скорость убегания.

Исследователи стали готовиться на всякий случай и к посадке. Биолог, геолог и врач готовили к сбрасыванию разведочную станцию-автомат, механики настраивали посадочные осветители, собирали ракету-спутника для передачи сообщения с поверхности планеты…

После испытанного ужаса и безнадёжности работа шла особенно споро, прерывалась лишь во время качания звездолёта. Но «Тантра» уже сильно сбавила скорость, и её колебания не были столь убийственны для людей.

Пур Хисс и Ингрид определили наличие двух планет. От приближения к одной из них пришлось отказаться — огромная, холодная, окутанная мощной, вероятно, ядовитой атмосферой, она грозила гибелью. Если выбирать род смерти, то, пожалуй, лучше было бы сгореть у поверхности железной звезды, чем утонуть во тьме аммиачной атмосферы, вонзив корабль в тысячекилометровую толщу льда. Такие же страшные исполинские планеты были в солнечной системе — Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун.

«Тантра» приближалась к звезде. Через девятнадцать суток выяснились размеры другой планеты, она была больше Земли. Находясь от своего железного солнца на очень близком расстоянии, планета с бешеной скоростью неслась по своей орбите — её год был вряд ли больше двух земных месяцев… Невидимая звезда вероятно достаточно обогревала её своими чёрными лучами — при наличии атмосферы там могла быть жизнь. В этом случае посадка становилась особенно опасной…

Эрг Ноор, озабоченный возможной встречей с жизнью, вредной для обитателей Земли, распорядился извлечь из дальних кладовых средства биологической защиты, которыми он запасся в изобилии, мечтая посетить Вегу.

Решительный момент, наконец, подошёл вплотную: «Тантра» начала вращаться вокруг планеты. Расплывчатая, бурая, с отсветом огромной кроваво-коричневой звезды поверхность планеты, вернее, её атмосферы, становилась видимой только в специальном электронном приборе. Все без исключения члены экспедиции были заняты у приборов.

Сообщения поступали непрерывно, и характер планеты становился всё яснее. Она была велика. Сила её притяжения может придавить корабль к почве.

Начальник экспедиции вспомнил страшные рассказы, полулегенды, полубыли о звездолётах, по разным причинам попадавших на громадные планеты. Рёв моторов и судорожное содрогание корабля, который не в силах вырваться прилипал к поверхности планеты и тут же раздавливался. Если притяжение было не так велико, то звездолёт оставался целым и хрустели только ломавшиеся кости людей. Неописуемый ужас, переданный в отрывочных воплях последних сообщений, прощальных передач.

Экипажу «Тантры» не грозила такая участь, пока они будут вращаться вокруг планеты. Но если придётся сесть на её поверхность, то только очень сильные люди смогут таскать тяжесть своего живого веса в этом будущем их пристанище. Пристанище, назначенное им на десятки лет жизни… Смогут ли они выжить в таких условиях? Под гнётом давящей тяжести в вечном мраке инфракрасного чёрного солнца, в плотной атмосфере? Но, как бы то ни было, это надежда на спасение, это не гибель, и выбора нет…

«Тантра» описывала свою орбиту близко к границе атмосферы. Сотрудники экспедиции не могли упустить случая исследовать доселе неведомую планету, находившуюся сравнительно недалеко от Земли. Освещённая, вернее, нагретая сторона планеты отличалась от теневой не только гораздо более высокой температурой, но и громадными скоплениями электричества. Эрг Ноор решил вести изучение планеты с помощью бомбовых станций. Сбросили физическую станцию и автомат вскоре доложил о поразительном наличии свободного кислорода в нижних слоях атмосферы, присутствии водяных паров и температуре в двенадцать градусов тепла. Эти условия были в общем сходны с земными. Только давление толстой атмосферы превышало нормальное давление Земли в один и четыре десятых раза.


— Здесь можно жить, — слабо улыбнулся биолог, передавая начальнику сообщения станции.

— Если мы можем жить, то, наверное, уже кто-нибудь живёт, что-либо мелкое и вредное на такой мрачной планете!

К пятнадцатому обороту звездолёта подготовили станцию-бомбу с мощным телепередатчиком. Однако вторая физическая станция, сброшенная в тень, когда планета повернулась на сто двадцать градусов, исчезла, не подав сигналов.

— Угодила в океан, — закусив губы от досады, констатировала геолог Бина Лед.

— Придётся прощупать главным локатором, прежде чем сбрасывать автомат-телевизор. У нас их только два, а из них только один успели настроить на условия планеты.

«Тантра», испуская пучок направленного радиоизлучения, вращалась над планетой, прощупывая смутные из-за искажений контуры материков и морей. Обрисовались очертания огромной равнины, вдавшейся в океан или разделявшей два океана почти на экваторе планеты. Звездолёт описывал лучом зигзаги, захватывая полосу в двести километров шириной. Внезапно экран локатора вспыхнул яркой точкой. Свисток, хлестнувший по напряжённым нервам, подтвердил, что это не галлюцинация.

— Металл! — воскликнула Бина Лед. — Открытое месторождение.

Эрг Ноор покачал головой:

— Это или большой кусок металла — метеорит — или…

— Корабль! — одновременно вмешались Низа и биолог.

— Фантастика! — отрезал Пур Хисс.

— Может быть, действительность, — возразил Эрг Ноор.

— Всё равно спор бесполезен, — не сдавался Пур Хисс, — ничем нельзя проверить. Не будем же мы садиться…

— Проверим через три часа, когда придём снова к этой равнине. Обратите внимание: металлическая вещь находится на равнине, которую выбрал бы и я для посадки… Мы сбросим телевизионную станцию именно туда.

«Тантра» вторично ушла в трёхчасовой облёт тёмной планеты. Теперь, при подходе к материковой равнине, корабль встретило донесение телеавтомата. Люди впились в засветившийся экран. Кэй Бэр отчётливо представил, как поворачивается похожая на маяк головка станции, высунувшаяся из твёрдого панциря. В зоне, освещённой лучом автомата, бежали по экрану очертания невысоких обрывов, холмов. Внезапно через экран пронеслось изображение сверкающего рыбообразного тела.

— Звездолёт! — выдохнули сразу несколько ртов. С нескрываемым торжеством Низа посмотрела на Пур Хисса. Экран погас. «Тантра» снова отдалилась от телепередатчика, но теперь можно было просмотреть ленту полученного снимка.

На экране появились знакомые сигарообразные очертания носового отсека, вздутая кормовая часть, высокий гребень приёмника равновесия… Автомат не мог ничего вообразить — это действительно был земной звездолёт! Он стоял горизонтально, в положении нормальной посадки, подпёртый мощными стойками, неповреждённый, как будто только что опустился на планету железной звезды.

«Тантра», описывая свои очень быстрые из-за близости к планете круги, посылала сигналы, остававшиеся безответными. Прошло несколько часов. На центральном посту снова собрались все четырнадцать человек экспедиции. Тогда Эрг Ноор сидевший в глубоком раздумье, встал:

— Я предполагаю посадить «Тантру». Может быть, наши братья нуждаются в помощи. Может быть, их корабль повреждён и не может идти к Земле. Тогда мы возьмём у них анамезон, спасём их и спасёмся сами.

— А если они сами очутились здесь из-за нехватки анамезона? — осторожно спросил Пел Лин.

— Тогда у них должны остаться ионные планетарные заряды — они не могли израсходовать всё полностью. Видите, звездолёт сидит правильно, значит — они садились на планетарных моторах. Мы возьмём планетарное горючее, взлетим снова и будем звать и ждать помощи с Земли. В случае удачи пройдёт всего десять лет. А если удастся достать анамезон, тогда мы победили…

— У вас, видимо, всё уже продумано! — сдался инженер.

— Остаётся риск посадки на тяжёлую планету и риск пребывания на ней, — проворчал Пур Хисс. — Страшно подумать об этом мире мрака!

— Риск, конечно, остаётся, но он остаётся в самой основе нашего положения, и мы его вряд ли увеличиваем. А планета, на которой сидит наш звездолёт, не так уж плоха! Только бы сохранить корабль!

Эрг Ноор быстро подошёл к пульту. С минуту начальник экспедиции стоял перед рычагами управления. Пальцы его больших рук шевелились, как бы беря аккорды на музыкальном инструменте, спина горбилась, и лицо каменело.


Низа Крит подошла к начальнику, смело взяла его правую руку и приложила ладонью к своей гладкой щеке, горячей от волнения. Эрг Ноор благодарно кивнул, погладил пышные волосы девушки и выпрямился.

— Идём в нижние слои атмосферы и на посадку! — громко сказал он, включая сигнал. Вой пронёсся по кораблю, и люди поспешно разбежались по местам, замкнув себя в гидравлические плавающие сиденья.

Эрг Ноор опустился в мягкие объятия посадочного кресла, поднявшегося из люка перед пультом. Загремели удары планетарных двигателей, и звездолёт с воем кинулся вниз, навстречу скалам и океанам неведомой планеты.

Инфракрасные отражатели прощупывали первозданный мрак внизу, красные огни горели на шкале высоты у заданной цифры — пятнадцать тысяч метров.

Первый же облёт обнаружил на большей части планеты лишь незначительные возвышенности, немного большие, чем на Марсе.

Эрг Ноор передвинул ограничитель высоты полёта на три тысячи метров и включил мощные прожекторы. Теперь под звездолётом простирался огромный океан — подлинное море ужаса. Беспросветно чёрные волны вздымались и опадали над неведомыми глубинами.

Снова началась суша. Скрещённые лучи прожекторов распахивали узкую дорогу между стенами тьмы. На ней проступали неожиданные краски: то желтоватые пятна песка, то серовато-зелёная поверхность скалистых пологих гряд.

Послушная «Тантра» понеслась над материком…

Наконец, Эрг Ноор обнаружил ту самую равнину. Из-за незначительной высоты её нельзя было назвать плоскогорьем. Но было очевидно, что возможные приливы и бури тёмного моря не могут достичь этой равнины, поднимавшейся над более низменными участками суши на высоту примерно ста метров.

Передний локатор левого борта дал свисток… «Тантра» нацелилась прожекторами. Теперь совершенно отчётливо стал виден звездолёт первого класса. Около корабля не было видно временных построек, не горело никаких огней — тёмный и безжизненный стоял звездолёт, никак не реагируя на приближение собрата. Лучи прожекторов пробежали дальше, сверкнули, отразившись, как от синего зеркала, от колоссального диска серебристыми выступами по краю. Диск стоял наклонно, на ребре, частично погружённый в чёрную почву. На мгновение наблюдателям показалось, что за диском торчат какие-то скалы, а дальше сгущается чёрная тьма. Там, вероятно, был обрыв или спуск куда-то на низменность…

Оглушительный вой «Тантры» сотряс её корпус. Эрг Ноор хотел сесть поближе к обнаруженному звездолёту и предупреждал людей, которые могли оказаться в смертоносной зоне радиусом около тысячи метров от места посадки. Слышимый даже внутри корабля, прокатился чудовищный гром планетарных моторов, в экранах появилось облако раскалённых частиц почвы. Пол стал круто подниматься вверх и заваливаться назад. Бесшумно и плавно гидравлические шарниры повернули сиденья кресел перпендикулярно к ставшим отвесным стенам.

Гигантские коленчатые упоры отскочили от корпуса и, растопырившись, приняли на себя первое прикосновение к почве чужого мира. Толчок, удар, толчок — «Тантра» раскачивалась носовой частью и замерла одновременно с полной остановкой двигателей. Эрг Ноор поднял руку к пульту, оказавшемуся над головой, повернул рычаг выключения упоров. Медленно, короткими толчками звездолёт стал оседать носом, пока не принял прежнего горизонтального положения. Посадка окончилась. Как всегда, она давала настолько сильную встряску человеческому организму, что звездолётчики должны были некоторое время приходить в себя, полулёжа в своих креслах.



Страшная тяжесть придавила каждого. Как после тяжёлой болезни, люди едва могли приподняться. Однако неугомонный биолог успел взять пробу воздуха.

— Годен для дыхания, — сообщил он, — сейчас произведу микроскопическое исследование!

— Не нужно, — отозвался Эрг Ноор, расстёгивая упаковку посадочного кресла, — без скафандров нельзя покидать корабль. Здесь могут быть почти неуловимые, но очень опасные споры и вирусы.

В шлюзовой каюте у выхода были заранее приготовлены биологические скафандры и «прыгающие скелеты» — стальные, обшитые кожей каркасы с электродвигателем, пружинами и амортизаторами для индивидуального передвижения при увеличенной силе тяжести, которые надевались поверх скафандров.


После шести лет скитания в межзвёздных безднах всем не терпелось почувствовать под ногами землю, пусть даже чужую. Кэй Бэр, Пур Хисс, Ингрид, врач Лума и два механика-инженера должны были оставаться в звездолёте, чтобы вести дежурства у радио, прожекторов и приборов.

Низа стояла в стороне со шлемом в руках.

— Откуда нерешительность, Низа? — окликнул девушку начальник, проверявший свою радиостанцию в верхушке шлема. — Идёмте в звездолёт!

— Я… — девушка замялась, — мне кажется, он мёртвый стоит здесь уже давно… Ещё одна катастрофа, ещё жертва беспощадного космоса… Я понимаю, это неизбежно и всегда тяжело.

— Может быть, смерть этого звездолёта даст нам жизнь, — откликнулся Пур Хисс.

Все восемь путешественников выкарабкались в переходную камеру и остановились в ожидании.

— Включите воздух! — скомандовал Эрг Ноор оставшимся в корабле.

Только после того как давление в камере стало значительно выше наружного, мощные домкраты выдавили плотно припаявшуюся дверь. Давление воздуха почти выбросило людей из камеры, не давая ничему вредному из чужого мира проникнуть внутрь кусочка Земли. Дверь стремительно захлопнулась. Луч прожектора проложил яркую дорогу, по которой исследователи заковыляли на пружинных ногах, едва волоча свои тяжёлые тела. В конце светового пути возвышался огромный корабль. Полтора километра показались необычайно длинными и от нетерпения и от жестокой тряски, неуклюжих скачков по неровной, усеянной мелкими камнями почве, сильно нагретой чёрным солнцем.

Сквозь толстую атмосферу, изобилующую влагой, звёзды просвечивали бледными расплывчатыми пятнами. Вместо сияющего великолепия космоса небо планеты передавало лишь намёки на созвездия. Их красноватые тусклые фонарики не могли бороться с тьмой на почве планеты.

В окружающем глубочайшем мраке корабль выпячивался особенно рельефно.



Зон Тал издал восклицание, отдавшееся во всех телефонах. Он показал рукой на открытую дверь, зияющую чёрным пятном, и спущенный вниз малый подъёмник. На почве около подъёмника и под кораблём росли, несомненно, растения. Толстые стебли поднимали вверх, на высоту почти метра, чёрные параболически углублённые чашки, зазубренные по краю точно шестерни — не то листья, не то цветы. Скопище чёрных неподвижных шестерён выглядело зловеще. Ещё больше настораживало немое зияние двери. Нетронутые растения и открытая дверь — значит, давно уже люди не пользовались этим путём, не охраняют свой маленький земной мирок от чужого…

Эрг Ноор, Зон и Низа вошли в подъёмник, и начальник повернул пусковой рычаг. С лёгким скрежетом механизм сработал и послушно вознёс троих исследователей в раскрытую настежь переходную камеру. Следом поднялись и остальные. Эрг Ноор передал на «Тантру» просьбу погасить прожектор. Мгновенно маленькая кучка людей затерялась в бездне тьмы. Мир железного солнца надвинулся вплотную, как будто желая растворить в себе слабый очаг земной жизни, приникший к почве громадной тёмной планеты.


Зажгли вращающиеся фонарики, прикреплённые наверху шлемов. Дверь из переходной камеры внутрь корабля оказалась закрытой, но незапертой и легко поддалась. Исследователи вошли в средний коридор, свободно ориентируясь во тьме проходов. Конструкция звездолёта отличалась от «Тантры» лишь в незначительных деталях.

— Корабль построен несколько десятков лет назад, — сказал Эрг Ноор, приближаясь к Низе. Девушка оглянулась. Сквозь силиколл шлема полуосвещённое лицо начальника казалось загадочным.

— Невозможная мысль, — продолжал Эрг Ноор, — а вдруг это…

— «Парус»! — воскликнула Низа, забыв о микрофоне, и увидела, что все обернулись к ней.

Группа разведчиков проникла в главное помещение корабля — библиотеку-лабораторию и затем — ближе к носу — в центральный пост управления. Ковыляя в своём скелетообразном каркасе, шатаясь и ударяясь о стены, начальник экспедиции добрался до главного распределительного щита. Освещение звездолёта оказалось включённым, но тока не было. В темноте помещений продолжали светиться лишь фосфоресцирующие указатели и значки. Эрг Ноор нашёл аварийный выключатель, и тут, на удивление всем, загорелся тусклый, но показавшийся ослепительным свет. Начальник застыл на пороге центрального поста. Проследив глазами за его взглядом, Низа увидела наверху, между передними экранами, надпись: «Парус».

Исчезнувший восемьдесят лет назад звездолёт нашёлся в неведомой ранее системе чёрного солнца, так долго считавшейся лишь тёмным облаком…

Осмотр помещений звездолёта не помог понять, куда делись люди. Кислородные резервуары не были исчерпаны, запасов воды и пищи могло хватить ещё на несколько лет, но нигде не было ни следов, ни останков экипажа «Паруса».

Странные тёмные натёки виднелись кое-где в коридорах, в центральном посту и библиотеке. На полу в библиотеке тоже было пятно — оно отслаивалось толстой плёнкой, как если бы здесь высохло что-то пролитое. В кормовом машинном посту, перед распахнутой дверью задней переборки, свисали оборванные провода, а массивные стойки охладителей из фосфористой бронзы сильно погнулись. Так как в остальном корабль был совершенно цел, то эти повреждения, требовавшие большой силы удара, остались непонятными. Исследователи выбились из сил, но не нашли ничего, что могло бы объяснить исчезновение и несомненную гибель экипажа «Паруса».

Попутно пришло другое, чрезвычайно важное открытие: запасы анамезона и планетарных зарядов, сохранившиеся на корабле, обеспечивали взлёт «Тантры» с тяжёлой планеты и путь до Земли.

Переданное немедленно на «Тантру» сообщение сняло сознание обречённости, нависшее над людьми. Теперь отпала необходимость длительной работы по передаче сообщения на Землю. Зато предстоял огромнейший труд по перегрузке контейнеров с анемезоном. Нелёгкая сама по себе задача, здесь на планете с тройной тяжестью превращалась в дело, требовавшее высокой инженерной изобретательности. Но люди не боялись трудных умственных задач, а радовались им…

Биолог вынул из магнитофона в центральном посту незаконченную катушку полётного дневника. Эрг Ноор с геологом открыли плотно запертый главный сейф, хранивший результаты экспедиции «Паруса». Люди поволокли на себе значительный груз. Будучи исследователями, члены экспедиции не могли даже на короткий срок оставить столь драгоценную находку.


Едва живые от усталости, разведчики встретились в библиотеке «Тантры» с горящими нетерпением товарищами. Здесь в привычной обстановке, за удобным столом под ярким светом, могильная тьма окружавшего мира и мертвый, покинутый звездолёт стали видением ночного кошмара. Только каждого давило не снимаемое ни на секунду тяготение страшной планеты да при каждом движении то один, то другой из исследователей морщился от боли. Без большой практики было очень трудно координировать движения собственного тела с движением рычагов стального «скелета». От этого ходьба сопровождалась толчками и жестоким встряхиванием. Даже из короткого похода люди вернулись основательно избитыми. У геолога Бины Лед, по-видимому, получилось лёгкое сотрясение мозга, но и она, тяжело привалившись к столу и сдавливая виски, отказалась уйти до прослушивания последней катушки корабельного дневника. От этой записи, восемьдесят лет хранившейся в мёртвом корабле, Низа ожидала чего-то невероятного. Ей представлялись хриплые призывы о помощи, вопли страдания, трагические прощальные слова. Девушка вздрогнула, когда из аппарата раздался звучный и холодный голос. Даже Эрг Ноор, великий знаток всего, что касалось межзвёздных полётов, не знал никого из экипажа «Паруса». Укомплектованный исключительно молодёжью, этот звездолёт отправился в свой бесконечно отважный рейс на Вегу, не передав в Совет Звездоплавания обычного фильма о людях экипажа.



Неизвестный голос излагал события, случившиеся семь месяцев спустя после передачи сообщения на Землю. Еще за четверть века до этого, при пересечении метеоритного пояса в системе Веги «Парус» был повреждён. Повреждение в кормовой части удалось исправить и продолжать путь, но оно нарушило точнейшую регулировку защитного магнитного поля моторов. После длившейся двадцать лет борьбы двигатели пришлось остановить. Ещё пять лет «Парус» летел по инерции, пока не потерял скорости, прорезая неизвестные силовые поля. Тогда было послано первое сообщение. Звездолёт приближался к Солнцу и собирался послать второе сообщение, но попал в поле тяготения железной звезды. Дальше получилось, как и с «Тантрой», с той лишь разницей, что корабль без ходовых моторов совсем не мог сопротивляться. Он не смог сделаться спутником планеты, так как ускорительные планетарные моторы тоже разрушились. «Парус» благополучно сел на низкое плато вблизи моря. Экипаж принялся выполнять три стоявшие перед ним задачи: попытку отремонтировать двигатели, посылку призыва на Землю и изучение неведомой планеты. Но не успели ещё собрать ракетную башенку, как начали исчезать люди. Посланные на розыски тоже не возвращались. Исследование планеты прекратили, покидать корабль для строительства башенки стали только вместе и подолгу отсиживались в наглухо запертом корабле в перерывах между невероятно изнурительной работой. Торопясь отправить ракету, они даже не предприняли ещё изучения чужого звездолёта, поблизости от «Паруса», по-видимому, находившегося здесь уже давно…


— Это диск! — мелькнуло в уме у Низы. Она встретилась глазами с начальником, и тот, поняв её мысли, кивнул утвердительно головой. Из четырнадцати человек экипажа «Паруса» осталось в живых восемь, но после принятых мер исчезновение людей прекратилось. Дальше в дневнике следовал примерно трёхдневный перерыв, после которого сообщение передавал высокий молодой женский голос:

— Сегодня, двенадцатого числа, седьмого месяца 723 года эпохи Кольца мы, все оставшиеся, закончили подготовку ракеты-передатчика. Завтра, в это время…

Кэй Бэр инстинктивно взглянул на часовую градуировку вдоль перематывавшейся ленты — пять часов утра по времени «Паруса», и кто знает, сколько по этой планете…

— Мы отправим надёжно рассчитанное… — Голос прервался, затем снова возник, более глухой и слабый, как если бы говорившая отвернулась от приемника. — Включаю! Ещё!.. — Прибор смолк, но лента продолжала перематываться. Слушавшие обменялись тревожными взглядами.

— Что-то случилось!.. — начала Ингрид Дитра. Из магнитофона полетели торопливые, сдавленные слова: — Спаслись двое… Лайк не допрыгнула… подъёмник… дверь не смогли закрыть, только вторую! Механик Сах Ктон пополз к двигателям… ударим планетарными… они — кроме ярости и ужаса — ничто! Да ничто…

Лента некоторое время вращалась беззвучно, затем тот же голос заговорил снова.

— Кажется, Ктон не успел. Я — одна, но я придумала. Прежде чем начну, — голос окреп и зазвучал с убедительной силой: — Братья, если вы найдёте нас, предупреждаю: не покидайте корабля никогда!

Говорившая вздохнула и сказала негромко, как бы самой себе:

— Надо узнать про Ктона. Вернусь, объясню подробнее…

Щелчок — и лента продолжала сматываться ещё около двадцати минут, до конца катушки. Но напрасно ожидали внимательные уши: неизвестной не пришлось ничего объяснять, как, вероятно, не пришлось и вернуться.

Эрг Ноор выключил аппарат и обратился к своим товарищам:

— Наши погибшие сёстры и братья спасают нас. Разве не чувствуете вы руку сильного человека Земли? На корабле оказался анамезон. Теперь мы получили предупреждение о какой-то смертельной опасности, подстерегающей здесь гостей иных планет. Я не знаю, что это такое, но, наверное, это чужая жизнь. Будь это космические, стихийные силы, они не только убили бы людей, но повредили бы и корабль. Получив такую помощь, нам было бы стыдно теперь не спастись и не донести до Земли открытия «Паруса» и свои. Пусть великие труды погибших, их полувековая борьба с космосом не пропадут даром…


— Как вы думаете запастись горючим, не выходя из корабля? — спросил Кэй Бэр.

— Почему не выходя из корабля? Вы знаете, что это невозможно и нам придётся выходить и работать снаружи. Но мы предупреждены и примем меры…

— Я догадываюсь, — сказал биолог Зон Тал, — барраж вокруг места работы.

— Не только, но и пути между кораблями, — добавил Пур Хисс.

— Конечно. Так как мы не знаем, что нас подстерегает, то барраж сделаем двойной — излучением и током. Протянем провода, по всему пути создадим световой коридор. За «Парусом» стоит неиспользованная ракета, в ней хватит энергии на всё время работы…

Голова Бины Лед со стуком ударилась о стол. Врач и второй астроном придвинулись, преодолевая тяжесть, к бесчувственному товарищу.

— Ничего! — объявила Лума Ласви. — Сотрясение и перенапряжение. Помогите мне дотащить Бину до постели.

И это простое дело не выполнили бы быстро, если бы механик Тарон не догадался приспособить автоматическую электротележку. С помощью её всех восьмерых разведчиков развезли по постелям — пора было отдохнуть, иначе перенапряжение не приспособленного к новым условиям организма обернулось бы болезнью.

Вскоре две автоматические тележки, сцепленные вместе, принялись выравнивать дорогу между звездолётами. Мощные кабели протянулись по обеим сторонам намеченного пути. У обоих звездолётов установили временные наблюдательные башенки с толстыми колпаками из твёрдого прозрачного сплава. В башенках сидели наблюдатели, посылавшие время от времени веера смертоносных излучений. Сильный свет прожекторов во время работы не угасал ни на секунду. В киле «Паруса» открыли главный люк, разобрали переборки и приготовили к спуску на тележки четыре контейнера с анамезоном и тридцать цилиндров с ионными зарядами. Погрузка их на «Тантру» была гораздо более сложной задачей. Звездолёт нельзя было открыть, как открыли мёртвый «Парус», и тем самым впустить в него все, возможно убийственные, порождения чужой жизни. Поэтому люк только подготовила и, раскрыв внутренние переборки, перевезли с «Паруса» запасные баллоны с сжатым воздухом. По задуманному плану с момента открытия люка и до окончания погрузки контейнеров приёмную шахту следовало непрерывно продувать сильным напором сжатого воздуха. Кроме того, по борту корабля устанавливалось защитное излучение. Люди постепенно освоились с работой в стальных «скелетах», немного привыкли к силе тяжести — ослабели нестерпимые боли во всех костях, начавшиеся вскоре после посадки.

Прошло несколько земных дней. Таинственное «ничто» не появлялось. Температура окружающего воздуха стала резко падать. Поднялся ураганный ветер, крепчавший с каждым часом. Это заходило чёрное солнце — планета поворачивалась, и материк, на котором стояли звездолёты, уходил на морозную «ночную» сторону. Первый контейнер удалось спустить из «Паруса» и довезти до «Тантры», когда разбушевался новый ураган. Плотные струи воздуха несли огромное количество влаги. Ураган стал настолько силен, что звездолёт начал вздрагивать от напора чудовищного ветра. Все усилия людей сосредоточились на укреплении контейнера под килем «Тантры». Устрашающий рёв урагана нарастал, на плоскогорье крутились опасные столбчатые вихри, очень похожие на земные смерчи. В полосе света вырос огромный смерч из влаги, снега и пыли, упиравшийся воронкой вершины в пятнистое тёмное небо. Под его напором провода высоковольтного тока оборвались, голубоватые вспышки замыканий замелькали среди сворачивавшихся кольцами проволок, желтоватый огонь прожектора у «Паруса» погас, словно задутый ветром.


Эрг Ноор отдал распоряжение прекратить работу и укрыться в корабле.

— Но там остался наблюдатель! — воскликнула Бина Лед, указывая на едва заметный огонёк силикоборовой башенки.

— Я знаю, там Низа, и сейчас отправлюсь туда, — ответил начальник экспедиции.

— Ток включился, и «ничто» вступило в свои права, — серьезно возразила Бина.

— Если ураган действует на нас, то, несомненно, он действует и на это «ничто». Я уверен, что пока буря не ослабеет, опасности нет. А я здесь так тяжёл, что меня не сдует, если я, прижавшись к почве, поползу… давно уже хотелось подстеречь «ничто» в башенке!

— Разрешите мне с вами? — подпрыгнул к начальнику биолог.

— Пойдёмте, вам это нужно…

Два человека долго ползли, цепляясь за неровности и трещины камней, стараясь не попасться на дороге вихревых столбов. Ураган упорно силился оторвать их от почвы, перевернуть и покатить. Один раз это ему удалось. Но Эрг Ноор ухватил катящегося Зона, навалился животом и уцепился руками в когтистых перчатках за край большого камня.

Низа открыла люк своей башенки, и ползуны по очереди протиснулись в него. Здесь было тепло и тихо, башенка стояла прочно, надёжно укреплённая в мудром предвидении возможных бурь.

Низа радовалась приходу товарищей. Она честно призналась, что провести сутки наедине с бурей на чужой планете было бы неприятным испытанием.



Эрг Ноор сообщил на «Тантру» о благополучном переходе, и прожектор корабля погас. Теперь в первобытном мраке светился только слабенький огонёк внутри башенки. Почва дрожала от порывов бури и шествия грозных смерчей. Низа сидела на вращающемся стуле, опершись спиной на реостат токоприёмника. Начальник и биолог уселись у её ног на кольцевидный выступ основания башенки. Толстые в своих скафандрах, они занимали почти всё место.

— Предлагаю поспать, — негромко зазвучал в телефонах голос Эрга Ноора, — до чёрного рассвета ещё верных двенадцать часов — только тогда ураган стихнет и станет тепло.

Его товарищи охотно согласились. Придавленные тройной тяжестью, скорчившиеся в скафандрах, сдавленных жёсткими каркасами, в тесной башенке, сотрясаемой бурей, люди спали. Так велики приспособляемость человеческого организма и скрытые в нём силы сопротивления…

Время от времени Низа просыпалась, передавала дежурному на «Тантре» успокоительные сведения и дремала снова. Ураган заметно слабел, содрогания почвы прекратились. Теперь могло появиться «ничто», или, вернее, «нечто». Наблюдатели в башенке приняли ПВ — пилюли внимания, чтобы взбодрить угнетённую нервную систему.

— Мне не даёт покоя чужой звездолёт, — призналась Низа. — Мне так хочется узнать, кто «они», откуда, как он попал сюда…

— И мне тоже, — ответил Эрг Ноор.

— Вы думаете предпринять исследование звездолёта-диска? — спросил биолог.

— Обязательно! Как сможет простить себе учёный упущение такой возможности! Дисковые звездолёты в смежных с нами населённых областях неизвестны. Это какой-то дальний, может быть, странствовавший в Галактике несколько тысячелетий после гибели экипажа или непоправимой порчи. Как только кончим перегрузку «Паруса», займёмся чужаком, а пока нельзя оторвать ни одного человека.

— Но мы обследовали «Парус» за несколько часов…

— Я рассматривал диск в телескоп. Он заперт, нигде не видно никакого отверстия. Проникнуть внутрь любого космического корабля, надёжно защищенного от сил, много более могучих, чем все земные стихии, очень трудно. Попробуйте пробиться в запертую «Тантру», сквозь её броню из металла с перестроенным кристаллическим сложением, — это задача, подобная осаде крепости. Ещё труднее, если корабль совершенно чужой, с незнакомыми принципами устройства. Но мы попытаемся его разгадать!

— А когда мы посмотрим найденное в «Парусе»? — спросила Низа. — Там должны быть потрясающе интересные наблюдения.

Телефон донёс добродушный смешок начальника:

— Я, мечтавший с детства о Веге, сгораю от нетерпения. Но для этого у нас будет много времени — на пути домой. Прежде всего — вырваться из этого мрака.

Эрг Ноор умолк и прислушался. Даже чуткие микрофоны не доносили ветрового шума. Но снаружи сквозь почву слышался скрежещущий шорох, передававшийся стенкам башенки.

Начальник двинул рукой, и понявшая его без слов Низа выключила освещение. Мрак в нагретой инфракрасным излучением башенке казался плотным, как чёрная жидкость, будто это сооружение человеческих рук стояло на дне океана. Сквозь прозрачную твердь колпака замелькали вспышки коричневых огоньков, отчётливо видимых людьми. Огоньки загорались, на секунду образуя маленькую звёздочку с тёмно-красными или тёмно-зелёными лучами, гасли и опять появлялись. Звёздочки вытягивались цепочками, которые изгибались, свивались в кольца и восьмёрки, беззвучно скользили по гладкой, твёрдой как алмаз, поверхности колпака. Люди в башенке ощутили странную резь в глазах, острую мгновенную боль вдоль крупных нервов тела, точно короткие лучи коричневых звёздочек иглами втыкались в нервные стволы.


— Низа, — прошептал Эрг Ноор, — передвиньте регулятор на полный накал и сразу включите свет.

Башенка осветилась пронизывающе ярким земным светом. Ослеплённые им люди не увидели ничего, вернее, почти ничего. Низа и Зон успели заметить, или это только показалось? Мрак с правой стороны башенки не сразу исчез, а на мгновение остался каким-то растопыренным, усаженным щупальцами сгустком. Это длилось мгновение. Нечто молниеносно вобрало в себя щупальца и отпрыгнуло назад вместе со стеной тьмы, отброшенной светом. Эрг Ноор ничего не увидел, но не имел оснований не доверять быстрой реакции своих молодых товарищей.

— Может быть, это призраки? — предположила Низа. — Призрачные сгустки тьмы вокруг зарядов какой-то энергии, вроде, например, наших шаровых молний, а вовсе не формы жизни? Если здесь всё чёрное, то и здешние молнии — тоже чёрные…

— Мне нравится ваша поэтическая теория, — возразил Эрг Ноор, — только она вряд ли верна. Прежде всего, это «нечто» явно нападало, домогаясь нашей живой плоти. Вероятно, оно или его собратья уничтожили людей с «Паруса». А если так, если оно организованно и устойчиво, если может двигаться в нужном направлении, конденсировать и выделять какую-то энергию, тогда, конечно, ни о каком воздушном призраке речи быть не может. Это — создание живой материи, и оно пытается нас пожрать!

Биолог присоединился к доводам начальника:

— Мне кажется, что здесь, на планете мрака, причём мрака только для нас, чьи глаза нечувствительны к инфракрасным лучам тепловой части спектра, другие лучи — жёлтые и голубые — должны очень сильно действовать на это создание. Реакция его так мгновенна, что погибшие товарищи с «Паруса» не могли ничего заметить, освещая место нападения… А когда замечали, то было поздно, и умиравшие уже не могли ничего рассказать… Сейчас мы повторим опыт, как ни неприятно приближение этого…

Низа выключила свет, и снова трое наблюдателей сидели в непроглядной темноте, поджидая создание мира тьмы.

— Чем вооружено оно? Почему его приближение чувствуется сквозь колпак и скафандр? — задавал сам себе вопросы биолог. — Какой-то особый вид энергии?

— Видов энергии совсем мало, и эта, несомненно, электромагнитная. Но различных видоизменений её, бесспорно, существует множество. У этого существа есть оружие, действующее на нашу нервную систему. Можно представить себе, каково прикосновение такого щупальца к незащищённому телу!

Эрг Ноор поёжился, а Низа Крит внутренне содрогнулась, заметив цепочки коричневых огоньков, быстро приближающихся с трёх сторон.

— Существо это не одно! — тихо воскликнул Зон. — Пожалуй, не следует, чтобы они прикасались к колпаку.

— Вы правы. Пусть каждый из нас повернется затылком к свету и смотрит только в свою сторону. Низа, включайте!



На этот раз каждый из исследователей успел заметить какую-то отдельную подробность, из них всех вместе составилось общее представление о существах, похожих на гигантских плоских ромбических медуз, плывших на небольшой высоте над почвой и имевших снизу густую бахрому. Несколько щупалец были короткими по сравнению с размерами существа и достигали в длину не более метра. В острых углах ромба извивались по два щупальца значительно большей длины. У основания щупалец биолог заметил огромные пузыри, чуть светившиеся изнутри и как бы рассылавшие по толще щупальца звёздчатые вспышки…

— Наблюдатели, почему вы включаете и выключаете свет? — вдруг возник в шлемах чистый голос Ингрид. — Нужна помощь? Буря кончилась, и мы приступаем к работе. Сейчас придём к вам…

— Ни в коем случае! — строго оборвал начальник. — Налицо большая опасность. Вызовите всех!

Эрг Ноор рассказал о наблюдениях с башенки. Посоветовавшись, путешественники решили выдвинуть на тележке часть планетарного двигателя. Огненные струи по триста метров длины понеслись над каменистой равниной, сметая всё видимое и невидимое со своего пути. Не прошло и получаса, как люди спокойно тянули оборванные кабели. Защита была восстановлена. Теперь стало очевидно, что анамезон должен быть погружён до наступления планетной ночи. Ценой неимоверных усилий это удалось сделать, и изнеможённые путешественники, плотно закрыв люки, укрылись за несокрушимой бронёй звездолёта, спокойно прислушиваясь к его содроганиям. Микрофоны доносили снаружи рёв и грохотание урагана, и от этого маленький, ярко освещенный мирок, недоступный силам тьмы, делался ещё уютнее.

Ингрид и Лума раздвинули стереоэкран. Фильм был выбран удачно — водный праздник на море. Сияющая голубая вода Индийского океана заплескалась у ног сидящих в библиотеке. Прыжки, плавание, гонки на ветровых плотиках. Тысячи прекрасных юных тел, покрытых загаром. Звонкие песни, смех, торжественная музыка финалов…

Низа склонилась к сидевшему рядом биологу, глубоко задумавшемуся и унёсшемуся душой в бесконечную даль, к ласковой родной планете, с её покорённой природой.

— Вы участвовали в таких соревнованиях, Зон?

Биолог взглянул на неё непонимающими глазами:

— А, этих? Нет, ни разу… я задумался и сразу не понял…

— Разве вы думали не об этом? — Девушка показала на экран. — Правда, необыкновенно свежеет восприятие красоты нашего мира, после мрака, бури, после этих электрических чёрных медуз!

— Да, конечно. И от этого ещё больше хочется добыть такую медузу. Я как раз ломал голову над этой задачей.


Низа Крит отвернулась от смеющегося биолога и встретилась с улыбкой Эрга Ноора.

— Вы тоже размышляли, как изловить этот чёрный ужас? — насмешливо спросила она.

— Нет, но думал об исследовании диска-звездолёта. — Лукавые огоньки в глазах начальника почти рассердили Низу.

— Теперь мне понятно, почему в древности мужчины занимались войной! Я думала, что это только хвастовство вашего пола, считавшегося сильным в неустроенном обществе…

— Вы не совсем правы, хотя отчасти поняли нашу древнюю психологию. Но у меня так: чем прекраснее родная планета, тем сильнее хочется послужить ей. Сажать сады, добывать металлы, энергию, пищу, создавать музыку — так, чтобы я прошёл и оставил после себя реальный кусочек сделанного моими руками, головой… Я знаю только космос, искусство звездоплавания и этим могу служить моему человечеству… Но ведь цель — не самый полёт, а добыча нового знания, открывание новых миров, из которых когда-нибудь мы сделаем такие же прекрасные планеты, как наша Земля. А вы, Низа, чему вы служите? Почему и вас так влечёт тайна звездолёта-диска? Только ли одно любопытство?..

Девушка порывистым усилием преодолела тяжесть усталых рук и протянула их начальнику. Тот взял их в свои большие ладони и нежно погладил. Щёки Низы заалели в тон её круто вьющимся волосам, усталое тело наполнилось новой силой! Как тогда, перед опаснейшей посадкой, она прижалась щекой к руке Эрга Ноора, простив заодно и биологу его кажущуюся измену Земле. Чтобы окончательно доказать своё согласие с обоими, Низа предложила только что пришедшую ей в голову идею. Снабдить один из водяных баков самонахлопывающейся крышкой. Положить туда в виде приманки кусок консервированного мяса. Если чёрное «нечто» проникнет туда и крышка захлопнется, то через заранее подготовленные краны надо будет выкачать воздух планеты мрака, продуть баллон инертным земным газом и заварить наглухо края крышки.

Зон пришёл в восторг. За девять суток планетной ночи ловушка, усовершенствованная инженерами, была готова.

Эрг Ноор со своей стороны, возился с вычислениями и справочниками, подготовляя мощный резак, с помощью которого он надеялся проникнуть внутрь спиралодиска с далёкой звезды.

В ставшем уже привычным мраке стихли бури, мороз сменился теплом — наступил девятисуточный «день». Работы оставалось на четыре земных дня — погрузка ионных зарядов, некоторых запасов и ценных инструментов.

На пятый день выключили ток, и биолог вместе с двумя добровольцами заперся в наблюдательной башенке у «Паруса». Чёрные существа появились почти немедленно. Биолог приспособил инфракрасный экран и мог следить за убийственными «медузами». Вот к баку-ловушке подобралось одно из них. Сложив щупальца и свернувшись в округлый ком, оно стало пробираться внутрь. Внезапно ещё один чёрный ромб появился у раскрытого устья бака. Прибывшее первым раскрыло щупальца — вспышки звёздчатых огоньков замелькали с неуловимой быстротой, превращаясь в полосы вибрирующего тёмно-красного света, которые на экране для невидимых лучей засверкали зелёными молниями. Первое отодвинулось — тогда второе мгновенно свернулось в ком и упало на дно бака. Биолог протянул руку к кнопке, но не нажал её. Первое чудовище тоже свернулось и последовало за вторым. Теперь в баке находились две страшные медузы. Оставалось лишь удивляться, как они могли до такой степени уменьшить свой видимый объём. Нажим кнопки — крышка захлопнулась и тотчас пять или шесть чёрных чудовищ облепили со всех сторон огромную, облицованную цирконием посуду. Биолог дал свет, сообщил на «Тантру» просьбу включить защиту. Чёрные призраки растаяли по своему обыкновению мгновенно, но двое остались в плену под герметической крышкой бака.

Биолог подобрался к баку, притронулся к крышке, и получил такой пронзительный нервный укол, что не сдержался и закричал от неистовой боли. Левая рука его повисла, парализованная.

Механик Тарон надел защитный высокотемпературный скафандр. Лишь тогда удалось заварить крышку и продуть бак чистым земным азотом. Краны также запаяли, окружили бак изоляцией и водворили в коллекционную камеру. Победа была одержана дорогой ценой — паралич руки биолога не проходил, несмотря на усилия врача. Зон Тал сильно страдал, но и не подумал отказаться от похода к звездолёту-диску. Эрг Ноор не смог оставить его на «Тантре», отдавая дань его ненасытному стремлению к исследованиям.

Звездолёт-диск — гость из дальних миров — оказался дальше от «Паруса», чем это показалось путешественникам вначале. В расплывшемся вдали свете прожекторов они неверно оценили размеры корабля. Это было поистине колоссальное сооружение — не меньше трёхсот пятидесяти метров в поперечнике. Пришлось снять кабели с «Паруса», чтобы дотянуть защитную систему до диска. Таинственный звездолёт навис над людьми почти отвесной стеной, уходившей далеко вверх и терявшейся в пятнистой тьме неба. Угольно-черные тучи клубились, скрывая верхний край исполинского диска. Малахитово-зелёная масса покрывала корпус. Её сильно растрескавшийся слой был около метра толщины. В зиянии трещин из-под него выглядывал ярко-голубой металл, просвечивавший синим в местах, где малахитовый слой стёрся или отпал. Обращённая к «Парусу» сторона диска была снабжена спирально завёрнутым валообразным возвышением, пятнадцати метров в поперечнике и около десяти метров в вышину. Другая сторона звездолёта, тонувшая в кромешной тьме, казалась более выпуклой, представляя собой как бы срез шара, присоединённый к диску двадцатиметровой толщины. По этой стороне тоже изгибался спиралью высокий вал, словно на поверхность выступала одна сторона спиральной трубы, погружённой в корпус корабля.



Колоссальный диск глубоко утонул своим краем в почве. У подошвы отвесной металлической стены люди увидели сплавленный камень, растёкшийся в стороны, как густая смола.

Много часов затратили исследователи в поисках какого-нибудь входа или люка. Но он был скрыт под малахитовой краской или окалиной либо вообще запирался так искусно, что люки не оставляли следов на поверхности корабля. Не нашли ни отверстий оптических приборов, ни кранов продувочной системы. Металлическая скала казалась сплошной. Предвидевший это Эрг Ноор решил вскрыть корпус корабля с помощью особого резака, одолевавшего самые твёрдые и вязкие покрытия земных звездолётов. После короткого совещания все согласились вскрыть верхушку спирального вала. Именно там должна была проходить какая-то пустота — труба или кольцевой ход по кораблю, сквозь который можно было рассчитывать добраться до внутренних помещений звездолёта, без риска упереться в последовательный ряд переборок.

Серьёзное изучение звездолёта-диска могло быть выполнено только специальной экспедицией. Для посылки её на эту опасную планету следовало доказать, что внутри гостя далёких миров сохранились в неприкосновенности приборы, материалы и весь обиход тех, кто вёл звездолёт через такие бездны пространства, перед которыми пути земных звездолётов были лишь первой робкой вылазкой в просторы космоса.

Спиральный вал на другой стороне диска подходил вплотную к почве. Туда подтащили прожектор и высоковольтные провода. Синеватый свет, отражённый от диска, тусклым туманом рассеялся по равнине и достиг тёмных, высоких предметов неопределённых очертаний, вероятно, скал, прорезанных широкими воротами бездонной темноты. Ни отсвет туманных звёздных пятнышек, ни лучи прожектора не давали ощущения почвы в этих воротах мрака. Вероятно, там и был спуск на низменную равнину, замеченную при посадке «Тантры».

— Вскрывать корпус будем только Кэй Бэр и я в скафандрах высшей защиты, — сказал Эрг Ноор, — остальные в биологических скафандрах будут нести охрану…


Начальник запнулся. Что-то прошло сквозь его сознание, вызвало неизъяснимую тоску в сердце, заставило подогнуться колени. Весь в липком поту, Эрг Ноор безвольно шагнул к чёрным воротам. Крик Низы, отдавшийся в его телефоне, вернул сознание. Он остановился, но тёмная сила, возникшая в его психике, снова погнала его вперёд.

Вместе с начальником, так же медленно останавливаясь и, видимо, борясь с собой, пошли Кэй Бэр и Зон Тал — те, что стояли у границы светового круга. Там, в воротах мрака, в клубах тумана, возникло движение формы, непонятной для человеческого представления и тем более устрашавшей. Это не была уже знакомая медузообразная тварь — в пепельной полутени двигался чёрный крест с широкими лопастями и выпуклым эллипсом посередине. На трёх концах креста виднелись линзы, отблёскивавшие в свете прожектора, с трудом пробивавшего влажные испарения. Основание креста утопало во мраке неосвещённого углубления почвы.

Эрг Ноор шёл быстрее других, приблизился к непонятному предмету на сотню шагов и упал. Прежде чем оцепеневшие люди смогли сообразить, что дело идёт о жизни и смерти начальника, чёрный крест стал выше круга протянутых проводов. Он склонился вперёд, словно стебель растения, явно намереваясь перегнуться через защитное поле и достичь Эрга Ноора.

Низа с исступлением, придавшим ей силу атлета, подняла искровый излучатель резака, включила ток и прыгнула вперёд, прикрывая собой начальника. Из трёх оконечностей креста вылетели какие-то змеящиеся светлые струи или молнии. Девушка упала на Эрга Ноора, широко раскинув руки. Излучатель, выроненный Низой, повернулся раструбом к центру чёрного креста. Тот конвульсивно изогнулся, как бы падая навзничь, и скрылся в непроглядной темени у скал. Эрг Ноор и его оба товарища сразу пришли в себя, подняли девушку и отступили за край диска. Опомнившиеся спутники уже катили импровизированную пушку из планетарного двигателя. С чувством жестокой ярости Эрг Ноор направил сокрушительную струю излучения к скалам — воротам мрака, с особой тщательностью подметая равнину и стараясь не пропустить ни одного квадратного метра почвы. Зон Тал стал на колени перед неподвижной Низой, негромко спрашивая в телефон и стараясь разглядеть её лицо под шлемом. Девушка лежала неподвижно, с закрытыми глазами. Признаков дыхания ни услышать в телефон, ни уловить через скафандр биолог не смог.

— Чудовище убило Низу! — горько вскричал Зон Тал, едва завидев подошедшего Эрга Ноора.

Сквозь узкую смотровую полоску шлема высшей защиты нельзя было рассмотреть глаза начальника.

— Немедленно доставьте её на «Тантру» к Луме и помогите ей разобраться в характере поражения… Мы останемся вшестером и доведём до конца исследование. Пусть геолог отправится с вами и собирает все возможные горные породы по пути от диска до «Тантры» — мы не можем задерживаться более на этой планете. Здесь надо вести исследование в танках высшей защиты, и мы только погубим экспедицию! Возьмите тележку и поспешите!

Эрг Ноор повернулся и, не оглядываясь, направился к звездолёту-диску. «Пушку» выставили вперёд. Инженер-механик включал реку огня каждые десять минут, обводя весь полукруг, вплоть до края диска. Эрг Ноор и Кэй Бэр подтащили резак к гребню второй внешней петли спирального вала, который здесь, у погружённого в почву края диска, приходился на уровне груди.

Громкое гудение проникло даже сквозь толщу скафандров высшей защиты. По выбранному участку малахитового слоя зазмеились мелкие трещины. Куски этой твёрдой массы отлетали, гулко ударяясь о скафандры. Стоявший позади второй электронный инженер собирал образцы отлетавших кусков в ящик. Боковые движения резака отделили целую плиту слоя, обнажив зернистую поверхность приятного ярко-голубого цвета. Наметив квадрат, достаточный, чтобы пропустить человека в скафандре, Кэй Бэр энергичным нажимом провёл линию. Глубокий разрез в голубом металле не пробил всей его толщи. Бэр прочертил вторую линию, под углом к первой, и стал двигать остриём резака взад и вперёд, увеличивая напряжение. Разрез в металле углубился более чем на метр. Усталый Бэр передал резак начальнику, и тот прежде всего прорезал третью сторону квадрата. Разрезы стали расходиться, выворачиваясь наружу.

— Осторожно, все падайте назад! — зазвонил в микрофон Эрг Ноор, выключая резак и отшатнувшись.

Толстенный кусок металла вдруг отвернулся, как стенка консервной банки, и струя невообразимо яркого радужного пламени ударила из отверстия. Она направилась не перпендикулярно к диску, а по касательной вдоль спирального вздутия. Только это спасло незадачливых исследователей да ещё то, что голубой металл моментально заплавился и вновь закрыл прорезанное отверстие. Эрг Ноор и Кэй Бэр уцелели лишь благодаря предусмотрительно надетым скафандрам. Взрыв отбросил их далеко от страшного звездолёта, разбросал остальных, опрокинул «пушку» и оборвал высоковольтные кабели.

Очнувшись от потрясения, все поняли, что остались беззащитными. По счастью, люди и вещи валялись в свете уцелевшего прожектора. Никто не пострадал, но Эрг Ноор решил, что с них довольно. Бросив ненужные инструменты, кабели и прожектор, исследователи погрузились на неповреждённую тележку и поспешно отступили к своему звездолёту.

Удачное стечение обстоятельств при неосторожном вскрытии чужого звездолёта вовсе не зависело от предусмотрительности начальника. Вторая попытка сделать это должна была окончиться много плачевнее… И Низа, милый астронавигатор, что она?.. Эрг Ноор надеялся, что скафандр должен был ослабить смертоносную силу чёрного креста. Не убило же биолога прикосновение к чёрной медузе… Но здесь, вдали от могущественных земных врачебных институтов, смогут ли они справиться с воздействием неведомого оружия?..

В переходной камере Кэй Бэр приблизился к начальнику и показал на заднюю сторону левого наплечника. Эрг Ноор повернулся к зеркалу. Зеркала в переходных камерах звездолётов для тщательного осмотра самих себя при возвращении с чужой планеты были обязательны. Тонкий лист титанового наплечника распоролся. Из рваной борозды торчал кусок небесно-голубого металла, вонзившийся в изоляционную прокладку, но не проткнувший внутреннего слоя скафандра. С трудом удалось вырвать осколок. Ценой большой опасности и случайно образец загадочного металла спиралодискового звездолёта теперь будет доставлен на Землю.

Наконец, Эрг Ноор, освобождённый от скафандра, смог войти, вернее, проковылять под давящим тяготением страшной планеты внутрь своего корабля.

Вся экспедиция встретила его с огромным облегчением. Катастрофа у диска наблюдалась в телескопы, и нечего было спрашивать о результатах попытки.



ПОСЛЕСЛОВИЕ

Анамезонное горючее, найденное на «Парусе», позволило «Тантре» покинуть страшную планету чёрного солнца. Радость людей омрачало только тяжёлое состояние Низы Крит, поражённой чудовищем — чёрным крестом.

На Земле, куда Эрг Ноор благополучно приводит корабль, врачам удаётся спасти Низу. Тяжёлые испытания не убили в ней жажду познания звёздных миров. Вместе с Эргом Ноором она отправляется в новую экспедицию — на планету зелёного солнца. Оно находится так далеко от Земли, что никто из участников этой экспедиции не вернётся на родную планету. После них поведут звездолёт их дети, внуки. Они принесут весть о новых открытиях на Землю.

Научно-фантастический роман И. А. Ефремова «Туманность Андромеды» полностью печатается в журнале «Техника — молодёжи». В этом году «Туманность Андромеды» выйдет отдельной книгой в издательстве «Молодая гвардия».


Пионерская правда. 1957. 1 марта (№ 18), 5 марта (№ 19), 8 марта (№ 20), 12 марта (№ 21), 15 марта (№ 22), 19 марта (№ 23), 22 марта (№ 24), 29 марта (№ 26), 2 апреля (№ 27), 5 апреля (№ 28), 9 апреля (№ 29), 23 апреля (№ 33), 4 мая (№ 36).

Распознано с файла
http://epizodyspace.ru/bibl/pioner-pravda/1957/57-3-1.djvu